Пермский миф

По материалам лектория "Пермский миф", май 2012.

 

Проведение лектория, связанного с темой Пермского Мифа, вызвало широкий научно – общественный интерес. Поскольку в центре внимания оказались проблемы, затрагивающие социально – гуманитарную сферу развития современного общества, были обозначены позиции, отражающие широкий спектр мнений по самым актуальным вопросам культурной политики региона.

В ходе интеллектуального общения приглашённых учёных – экспертов со слушателями лектория была предпринята попытка лингвистической и культурологической реконструкции, а также обращено внимание на специфику локального и автохтонного мифотворчества.

 

Программа лектория включала в себя:

1. Дискуссию по вопросам лингвистической реконструкции Пермского мифа.

Обращение к культурно – диалектной традиции народов Прикамья, по мнению профессора кафедры общего языкознания Пермского государственного педагогического университета И.А.Подюкова,  представляющего на лектории этнолингвистику и диалектологию, предполагает выделение особой матрицы слова. Которая, в силу логики развития самой культуры, во многом обуславливает связь архаического и современного сознания. При этом особый акцент, по его мнению, должен быть перенесён на творческую деятельность культурно – бессознательного, так как именно она  влияет на формирование картины мироздания.  

 

Современная фольклингвистика, считает учёный, перенасыщенная образностью и метафоричностью, как раз и является ярким примером, стихийного мифотворчества, широко распространённого в нашем обществе. Второй эксперт на лектории С.В.Хоробрых- директор музея «Палаты Строгоновы», присоединяясь к мнению профессора И.А.Подюкова подчеркнул, что автохтонная финно-угорская мифология во многом влияет на Пермскую топонимику, что приводит в итоге к специфической уникальности регионального менталитета. На материалах истории города Усолье он привёл большое количество примеров иллюстрирующих местную топографическую специфику.     

Лингвистический антропоморфизм, то есть перенос человеческих свойств и качеств на окружающую человека действительность, с точки зрения обоих специалистов, является органичной частью как архаической, так и информационной культуры. Например, в народной фразеологии отражающей всё символическое богатство языка, можно выделить особый метафорический код языка. И именно в нём заметны не только следы древних культов, остатки магической и ритуальной обрядности архаического мировосприятия, но в нём мы находим живую связь нашего прошлого с нашим настоящим и будущим. 

 

Общий итог первого лектория может быть выражен положением, что мифологическое воздействие на совокупность речевых практик в эпоху информационного перенасыщения, остаётся самой загадочной областью нашей культуры. И если информации становится всё больше и больше, а смысла всё меньше и меньше, то обращение к мифу для человека эпохи информационного перенасыщения является во многом возможностью, вернутся к самому себе и своей культурной почве.

 

2. Дискуссия по вопросам культурологической реконструкции Пермского мифа 

Вопрос, что есть наша символическая почва? Во многом определял смысл поиска культурных оснований Пермского мифа, на втором лектории. Эпоха универсализации различных сторон человеческого бытия, прямо и неизбежно подводит человека современной культуры к проблеме собственной самоидентификации. Как справедливо заметил эксперт культуролог доцент Пермского отделения Высшей школы экономики В.М.Раков   «помимо универсального человеку, живущему в провинции необходимо локальное», например, своя «пермскость» как особый локальный миф. 

 

Миф как способ организации бытия, как своя символическая почва, насыщенная исторической памятью, во многом не похожей на историческую статистику профессиональных историков, делающих из исторического факта свой культовый сциентистский миф. Опорные смыслы Пермского мифа могут быть разнообразны, а схема их структурного единства должна, по мнению первого эксперта, быть представлена определённой последовательностью. Научные факты местной истории, считает В.М.Раков  это только материал для большего, например, факты необходимо трансформировать в идеи и собирательные понятия.

 

На этой основе с культурологической точки зрения и возникает возможность, творчески переработать всю краеведческую тяжесть и бессистемную множественность, всего происходящего в нашей истории.

 

Вторым экспертом на лектории был старший научный сотрудник Пермского филиала Института истории и археологии Уральского отделения РАН П.А.Корчагин. Сделав акцент на относительности и множественности определений мифа в современной науке эксперт, попытался обосновать идею, что миф, это не более чем психологические характеристики индивидуального и коллективного сознания. Для строгого научного исследования, считает историк, миф является «несуществующим» объектом изучения. В ситуации кризиса общественной рациональности только наука исследующая факты способна противопоставить себя, всеобщей иррациональности. 

Общим итогом обострённой полемики двух экспертов и слушателей лектория может быть, следующее положение: различие точек зрения экспертов обусловлено, мировоззренческим выбором принципиальных оснований способа познания.

 

Эпистемология эпохи позитивизма, делающая  акцент на познании фактов вряд ли совместима с тем, что произошло в исторической науке в XX – начале XXI века.  История - это эстетический миф, современная европейская  наука в лице своих лучших представителей это поняла, создав свои культурно – исторические мифы. Пермский миф  в культурологическом аспекте - это всегда определённая структура, включающая в себя символические основания нашей истории и культуры. Другими словами история, рассматриваемая, в символическом переосмыслении фактов нашей локальной истории и есть наш Пермский миф.

 

3. Попытки реконструкции локальных и автохтонных мифов, исторически существующих в границах Пермского мифа.

Автохтонная и локальная мифология на лектории была представлена, субкультурами диггеров и спелеологов. Она подчиняется не только общекультурным механизмам (противопоставление хаоса – космосу; антропоцентрической структурностью пространства; выделением зооморфных персонажей; и так далее), но так же и своим природным  и ландшафтным особенностям. 

 

Мифологические сюжеты «народной» традиции диггеров и спелеологов во многом связаны, как отмечал эксперт доцент кафедры русской литературы и кафедры журналистики К.Э.Шумов с наличием большого количества пещер и карстовых пустот, а так же старых (геологических) гор. В мифопоэтической традиции пещера не только место обитания хтонических существ, напоминающих «белую крысу» современных диггеров и спелеологов, но и то, что противопоставлено всему существующему на поверхности зримой культуры. В этом смысле традиционный сюжет с «само захоронением чуди» может быть обыгран в Пермском мифе в качестве ментального архетипа. Это наш бессознательный жест в отношении любой культурной экспансии по отношению к нашей, в том числе и подземной и хтонической культуры. 

 

Любой порядок возникает из хаоса, только из него возникает космос. Поэтому мифологема чуди своего рода попытка открыть двери хаосу, это определённый способ вернутся в до структурное состояние и тем самым свести к минимуму воздействие внешнего агрессивного фактора воздействия на космическое и хтоническое. 

У Пермского мифа свои, собственные хтонические бездны, имеющие ментальную проекцию не только на прошлое, но как думается и на будущее. И если, как отмечал К.Э.Шумов, объединяющим началом мифа о подземелье являются, представления человека об опасности, которую представляет земля как одна из стихий, то- это же представление об опасности  в определённые исторические эпохи и «спасает» человека, превращаясь в один из опорных смыслов Пермского мифа.

Особый вариант локальной мифологии представил и известный уфолог, научный сотрудник в области исследования аномальных явлений Академии геополитических проблем Н.В.Субботин. Выступив в качестве учителя географии по пространствам «подземной» Перми, эксперт высказал суждение, что феномен аномального в современной культуре свидетельствует, в том числе и о нашей связи с архаическим сознанием. 

 

Общим итогом третьего лектория, может быть положение, что многочисленные примеры «подземной» или уфологической аномальности, приводимые экспертами подтверждают идею К.Г.Юнга о том, что они, как и феномен НЛО является выражением архетипов коллективного бессознательного.

 

В заключении лектория его участники выразили пожелание продолжить в будущем, обсуждение темы «Пермского мифа» с привлечением экспертов, представляющих не только региональные научные школы.